Сложно однозначно сказать, в какой именно момент тема Нагорного Карабаха стала источать явно ощутимый запах пороха. Есть мнение, что это лишь ощущение, причем традиционное для летнего сезона, в особенности после апреля 2016 года. С другой стороны, политический кризис и смена власти в Армении, последовавшие сразу после этого процессы во внутренней и внешней политике вражеского государства, наряду с беспрецедентной активностью азербайджанской дипломатии и не менее беспрецедентным скоплением войск на передовой, дают почву для иных суждений. Есть и ряд иных признаков, о которых не принято писать и говорить открыто. Возникают справедливые вопросы. А готовы ли ВС Азербайджана к широкомасштабным наступательным действиям? Что изменилось с апреля 2016 года? Что будет представлять собой наступательная операция наших войск, в случае если руководство страны примет такое решение? Возможно ли, что такое решение уже принято?
В широком оперативно-стратегическом смысле расстановка сил на театре военных действий не изменилась. Но важность позиций, взятых под контроль ВС Азербайджана на южном (Лелетепе) и северном (высоты у села Талыш) направлениях линии фронта в апреле 2016 года, заключается в удобстве их использования в качестве исходных плацдармов в случае полномасштабной наступательной операции. Высоты под Талышем и Лелетепе брали не только ради того, чтобы показать армянской стороне возможности ВС Азербайджана с целью давления в переговорном процессе, но и для того, чтобы использовать данные высоты, в случае если эти возможности придется демонстрировать еще раз – шире, глубже, больнее.
С мая — июня этого года, в результате успешно проведенной Гызылгая-Гуннутской операции, изменилась расстановка сил и на Нахчыванском направлении, где хорошо укрепленные и связанные коммуникациями азербайджанские посты находятся теперь на расстоянии пулеметного и снайперского огня от стратегически важной для противника трассы Ереван – Горис – Лачын. Отдельная общевойсковая армия, расквартированная на Нахчыванском фронте, является больше, чем армейским корпусом, и представляет собой одно из самых боеспособных и дисциплинированных соединений в ВС Азербайджана. При этом, в радиусе поражения ракетной артиллерии ВС Азербайджана (РСЗО «Смерч» и LYNX) на этом фронте находятся не только вражеская столица и наиболее густонаселенный и экономически активный регион Армении, но и ряд стратегически важных объектов вражеской инфраструктуры. «Истиглал» уже писал о разнице между ракетой и реактивным снарядом, и о том, что армянские системы ПВО на практике могут перехватить ракету, а вот реактивный снаряд РСЗО они могут перехватить лишь теоретически. Одного этого, наряду с тактико-техническими характеристиками недавно поступивших в ВС Азербайджана белорусских ракетных комплексов «Полонез» и израильских LORA, уже достаточно, чтобы армянские «Искандеры» остались темой исключительно для внутри-армянского пользования.
Следует понимать, что, говоря о полномасштабной войне, многие часто представляют собой «тотальную войну» на истощение, длящуюся месяцы и годы. Полномасштабная война может идти и десять дней, и пять дней, и даже три дня. Мир изменился со времен Курской дуги. В современной войне масштабы определяются не длительностью, а интенсивностью боевых действий и серьезностью применяемых вооружений.
В этом отношении, в военно-техническом плане на стороне ВС Азербайджана? в первую очередь, несопоставимое преимущество в количестве и качестве ракетно-артиллерийских войск. Напомним, что в ходе апрельских боев 2016 года ВС Азербайджана практически не применяли свои ракетно-артиллерийские возможности, что справедливо было отмечено армянским генералом Аркадием Тер-Тадевосяном. В ряде предыдущих материалов «Истиглал» уже делал ссылку на слова Тер-Тадевосяна, и нам не хотелось бы повторятся, но это все же стоит сделать. Вот что заявил в своем известном интервью армянский генерал: «По моему мнению армянские СМИ неправильно освещают эти события. Они везде распространяют официальные сообщения о том, что это широкомасштабные агрессивные действия Азербайджана против Армении. Все официальные лица, все, включая Министерство обороны… Любая сторона, которая нападает, в первую очередь ведет огневую подготовку — ракетно-артиллерийский обстрел… Но огневой подготовки как таковой не было. У противника были цели узнать, где находятся наши цели и средства, какие имеются возможности. Они добились своей цели. Дальнейшая их задача — они проработают все это, и потом сделают второй шаг… Целью азербайджанской стороны было имитировать крупномасштабное наступление, это называется разведка боем. Если бы это было полномасштабное наступление, то в первые дни наступления у противника вообще бы не было потерь, а у нас бы они были выше, и противник бы бомбил Карабах без остановки несколько дней, города, столицу, ракетами и артиллерией. Те ракетно-артиллерийские удары, которые были, не позволяют нам говорить о широкомасштабном наступлении азербайджанской стороны». Как видно, речь идет о том, что попытки армянской пропаганды раздуть апрельские бои 2016 года до попытки полномасштабных наступательных действий со стороны Азербайджана противоречат мнениям армянских же военных авторитетов.
Мы не будем задерживаться на этом долго – зачем и как армянская сторона тиражирует именно такую трактовку событий нами объяснялось. Возвращаясь же к преимуществам ВС Азербайджана в области ракетной артиллерии, отметим, что мнение Тер-Тадевосяна указывает на следующее – в ходе апрельских боев ракетная артиллерия ВС Азербайджана практически не применялась. При этом, азербайджанским подразделениям, наступавшим с менее выгодных районов на низменности, удалось в течение менее чем суток прорвать линию обороны противника, сооружаемую 25 лет, и закрепиться на новых позициях при потерях в живой силе приблизительно равных таковых армянской стороны. Это более чем блестящий успех для наступающей стороны — в такого рода операциях наступающая сторона несет потери от трех до пяти и более раз большие чем .
Мы уже неоднократно писали о том, что большинство из более чем тридцати единиц бронетехники врага, уничтоженных в ходе апрельских боев 2016 года, было подбито и сожжено силами азербайджанской мотопехоты и спецподразделений, а не непосредственно в столкновениях с азербайджанской бронетехникой. По итогам тех боев соотношение армянских и азербайджанских потерь в бронетехнике было 18 к 1 (по некоторым данным 18 к 2 – сообщалось как об одном, так и о двух азербайджанских танках, поврежденных на минах). В апреле 2016 года азербайджанская пехота могла поражать армянскую бронетехнику на дистанции до 8 км. Благодаря закупкам, осуществленным за последние два года, эта дистанция возросла до 25 км. При этом, проект модернизации части армянских танков Т-72, подразумевающий участие польской стороны, и оснащение их хотя бы минимальным подобием средств защиты и устройств ведения современного боя, все еще остается проектом.
С недавних пор штурмовая авиация ВВС Азербайджана обладает возможностью поражать цели в глубоком тылу противника, находясь чуть ли не в другом конце Азербайджана. Посвященным уже известно о каких именно видах вооружений идет речь, как и о том, какие именно мероприятия были проведены в целях тестирования практической возможности применения этих вооружений. В свою очередь, азербайджанские ударные вертолеты в состоянии поражать цели на армянской передовой с расстояния до 50 км. Разведывательные и ударные возможности азербайджанской беспилотной авиации дальнего радиуса действия, впервые опробованные в апреле 2016 года, тоже не стояли на месте. Если в апреле 2016 года азербайджанское командование ограничилось просто выведением из строя ВПП аэропорта под Ханкенди, то в этот раз все будет гораздо более серьезнее.
Кстати, аналитики «Истиглала» долгое время были единодушны во мнении, что массированное применение штурмовой авиации в случае крупномасштабного наступления ВС Азербайджана нецелесообразно по причине характеристик театра военных действий и насыщенности обороны противника средствами ПВО. Однако, в свете отмеченного выше, наши последние исследования говорят в пользу того, что грамотное планирование поэтапной работы штурмовой авиации в тандеме с различного рода БПЛА, учитывающее уже имеющиеся возможности по «ослеплению», локации и уничтожению вражеских радаров, открывают для азербайджанских ВВС новые перспективы в случае крупномасштабных боевых действий.
Наконец, из апрельских боев 2016 года были извлечены уроки и в плане необходимости технического оснащения азербайджанских служб радиоэлектронной борьбы, и, по имеющейся в нашем распоряжении информации, данный вопрос тоже можно считать успешно закрытым.
В морально-психологическом отношении личный состав ВС Армении все еще находится «под впечатлением» людских и территориальных потерь апреля 2016 года. В апреле 2016 года армянские солдаты и офицеры, по свидетельствам бойцов наших спецподразделений, стояли на своих позициях «до последнего патрона». Сказывался миф о «непобедимости армянского воина», подпитываемый 25 годами относительного затишья на передовой – враг не верил в способность и готовность азербайджанской армии предпринять какие-то серьезные действия. Поведение армянской стороны в ходе проведенной недавно на Нахчыванском фронте Гызылгая-Гуннутской операции ВС Азербайджана разительно отличалось от вышеописанного – при первом же появлении наших подразделений на господствующих высотах противник ретировался на запасные позиции.
Помимо этого, на морально-психологическом состоянии личного состава ВС Армении, в первую очередь офицеров, не может не сказываться нестабильность, кадровые чистки, уголовные преследования и прочие известные перипетии политического кризиса в стране. Важно и то, что пашиняновские свежие назначенцы в командовании ВС Армении еще не выработали «накатанной» практики взаимодействия в кризисных ситуациях. Режим Саргсяна имел этот опыт, не в последнюю очередь потому, что был по своей натуре бандитским спаянным с армейским командованием.
Параллельно этому, в армянском обществе наблюдается резкое обострение дискурса между армянами Армении и Нагорного Карабаха. Любая армия является продолжением общества. Соответственно, обострение данного дискурса, особенно в свете давления на представителей карабахского клана в рядах ВС Армении, не может не сказаться на морально-психологическом состоянии личного состава. Чего стоит уже одно то, что новое руководство Армении перебросило на оккупированные территории в Нагорном Карабахе части внутренних войск МВД страны (кстати, некоторые подразделения выразили несогласие с таким решением). Это, несомненно, было сделано по причине недостачи личного состава, но тему можно рассматривать также и в контексте противостояния с кланом карабахских армян. В целом Армения скатывается к состоянию, в котором Азербайджан был между 1990 и 1994 годами.
В случае наступательной операции ВС Азербайджана, в которой в полной мере будут задействованы силы хотя бы двух корпусов, и в которой будут в серьезной степени применены все имеющиеся в наличии возможности (в первую очередь ракетные и ракетно-артиллерийские войска, наряду с массированным применением авиации и различного рода БПЛА), азербайджанские подразделения могут в течение пяти дней освободить районные центры Агдере, Агдам, Ходжавенд и Физули. Естественно, будут потери. Естественно, как и в ходе апрельских боев 2016 года, главным образом среди офицеров спецподразделений, действующих на острие наступления. И этих потерь будет больше, возможно в разы.
Однако, не стоит забывать и то, что речь идет не о разведке боем, о которой говорил Тер-Тадевосян, когда ценой фактора внезапности стали жизни десятков бойцов элиты ВС Азербайджана. При полномасштабном же наступлении фактор внезапности будет принесен в жертву необходимости массированной ракетно-артиллерийской обработки нескольких эшелонов вражеской обороны. Нет такой пехоты в мире, которая может сохранить вменяемый уровень боеспособности, находясь несколько часов в окопах под ракетно-артиллерийским огнем. И дело даже не в необходимости уничтожения максимального количества живой силы и техники противника перед выдвижением азербайджанский танков и мотопехоты. Ураганная артподготовка нанесет серьезный урон вражеским минным полям, противотанковым препятствиям, коммуникациям, отвлечет практически всю вражескую артиллерию и РСЗО на контрбатарейную борьбу.
Наконец, и это очень важно, если армянское население Талыша, Мадагиза и Агдере погрузилось кто во что успел и покинуло места обитания при первых же выстрелах в апреле 2016 года, то можно представить, что будет твориться на стратегически важных дорогах оккупированного Нагорного Карабаха в случае серьезных боев.
Откуп фактора внезапности ради массированной ракетно-артиллерийской подготовки оправдывает себя также по причине отсутствия фактора внезапности как такового. В оперативно-стратегическом плане ситуация коренным образом отличается от таковой в апреле 2016 года. ВС Армении, как и армянское общество в целом, ждут войны. Свидетельство тому — признаки как из открытых (мониторинг армянских СМИ и социальных сетей), так и закрытых (данные наблюдений на передовой) источников. По этой причине, в случае крупномасштабного наступления азербайджанских подразделений, речь может идти о внезапности исключительно тактического, а не оперативно-стратегического характера. Стоит ли ради этого жертвовать возможностью перепахать вдоль и поперек передний край и глубину обороны противника? Вопрос риторический.
А теперь о факторах, которые будут осложнять действия ВС Азербайджана в случае гипотетической наступательной операции. В плане военно-техническом для армянской армии в лучшую сторону ничего не изменилось. Если не считать поступление нескольких единиц ТОС «Солнцепек» и всем известных РСЗО «Смерч», имеющихся у азербайджанской стороны в гораздо большем количестве. А об «Искандерах» мы выше уже писали. Но все же, осложняющие факторы имеются. Помимо уже отмеченного отсутствия оперативно-стратегической внезапности, это еще и то, что противник тоже сделал определенные выводы из апрельских боев 2016 года и укрепился на ряде направлений. Например, есть информация о возведении армянами на ряде участков фронта нескольких дополнительных линий противотанковых рвов. Даже с учетом неоднократных учений инженерных подразделений ВС Азербайджана после апреля 2016 года, упор в ходе которых делался в первую очередь на отработку действий по наведению понтонных переправ в условиях огневого воздействия противника, это серьезно замедлит наступление азербайджанской бронетехники. Важно учитывать и то, что противник уже «пристрелял» данные участки. По этой причине критическую важность будет иметь успех действий спецподразделений и ракетно-артиллерийских частей в первые часы наступательной операции, чтобы максимально снизить потери первых часов прорыва.
Но все же – когда?
С одной стороны, утверждение о том, что вероятное наступление ВС Азербайджана должно непременно иметь место в летний сезон, вполне логично. С другой, и «Истиглал» неоднократно писал об этом, однозначные утверждение, что наступательные операции в Нагорном Карабахе невозможны в другое время года, было бы как минимум не совсем корректным. Карабах – не Кашмир, октябрь или март тут могут быть довольно сухими, а история Первой Карабахской войны показывает, стороны вели бои в любое время года. Но это лишь часть вопроса, имеющая отношение к театру военных действий, гораздо более существенно измерение политическое. Или, если выразиться точнее, внешнеполитическое. В одном из своих недавних разговоров с представителями азербайджанских СМИ министр обороны Азербайджана Закир Гасанов заявил, что приказ о наступлении ВС Азербайджана будет отдан «с учетом международной политической обстановки». Данное заявление напрямую коррелирует с неоднократными выводами нашей аналитической группы касаемо того, что в Нагорно-Карабахском противостоянии нет военных факторов сдерживания азербайджанской стороны от решения вопроса силовым путем, есть лишь факторы сдерживания политические. Азербайджан не Израиль. Но даже израильтяне, как бы странно это не показалось людям, незнакомым с военной историей, вели интенсивную и многовекторную внешнеполитическую работу в канун Шестидневной войны 1967 года.
Лето оказалось удивительно загруженным в плане внешнеполитической активности в регионе, причем и по армяно-российскому, и по азербайджано-российскому направлениям. Однако, в первом случае нарастает напряженность, во втором – тенденции на еще большее сближение, включая визиты околокремлевских экспертов на азербайджанские позиции на передовой, подписание исторического соглашения по статусу Каспия, и последние заявления в ряде азербайджанских СМИ о перспективах вступления Азербайджана в ОДКБ.
Одновременно с этим, есть признаки того, что руководство Азербайджана активно действует и на западном направлении – недавний визит главы Азербайджанского государства в Париж и характер проведенных им там встреч говорят о многом. Есть договоренность о возвращении в Азербайджан французского энергетического гиганта Total, как и предложение о военно-техническом сотрудничестве со стороны нескольких французских военно-промышленных групп, включая Naval, MBDA, Thales и др. Посол Франции в Армении опроверг эту информацию, но это мало что меняет – мало кто ожидал какого-либо иного заявления, а Naval, MBDA, Thales и другие французские производители вооружений и будут представлены на ожидающейся в конце сентября этого года третьей по счету Azerbaijan International Defence Exhibition (ADEX 2018).
Тема Нагорного Карабаха в данный момент буквально пропитана порохом, как в измерении дискурса в целом, так и в плане обстановки на передовой. Но главное зависит от внешнеполитических договоренностей, которые делаются за закрытыми дверями и известны в нашей стране очень узкому кругу лиц. Азербайджан готов к войне. «Истиглал» имеет свои соображения касательно приблизительной даты начала активных боевых действий, в случае если такое решение уже принято. Однако, по понятным соображениям, писать об этом мы тут не будем. Сам же вопрос о том, принято ли уже такое решение, остается открытым.
Аналитическая группа «Истиглал»
ISTIGLAL 